В приподнятом настроении, Люциус шел по коридору Имения. Обеденный перерыв в Министерстве только начался. Изменив своим привычкам обедать в небольшом ресторанчике в элитном районе Косого Переулка, мужчина на этот раз решил отправиться домой. Работы в подведомственном ему отделе за последнее время заметно прибавилось и на семью внимания стало уделяться меньше. Сегодня он эту оплошность хотел исправить.
Держа в руках розу кремового оттенка, источающую тонкий аромат особого голландского сорта, Люциус подошел к двери их спальни. Домовик сообщил, что миледи просила не тревожить ее. Сказала, что отдыхает. Впрочем, Малфой был совсем не против разбудить супругу приятным способом. Взявшись за ручку двери, он услышал в спальне голоса. Точнее это были стоны и какая-то возня, шум. Ничего не понимая, он осторожно приоткрыл двери и неслышно вошел в комнату.
Картина, представившаяся его взору, оказалась настолько шокирующей, что на пару мгновений, он потерял дар речи.
На кровати,  лежала абсолютно обнаженная Нарцисса. Стоя на коленях возле кровати у ее ног расположилась не менее обнаженная Беллатрикс.
Чем они занимались даже и объяснять нет необходимость. Судя по стонам миссис Малфой, происходящее весьма и весьма было ей приятно. Взгляд Малфоя скользнул по ее пальцам, в отчаянном жесте едва сдерживаемой страсти,  комкающих простынь.
Видимо заслышав дуновение сквозняка, бела подняла голову в сторону двери и завидела свояка. Ее улыбка, стала последней каплей для мужчины.
Вот значит как. Браво, Нарси!
Взгляд, полный боли и ярости  метнулся к супруге. Сломленная в руке роза полетела на пол. Ни слова не говоря, Люциус развернулся на каблуках и вышел за дверь, хлопнув ей так, что посыпалась штукатурка со стен.
Прямо с порога он аппарировал в Косой Переулок. Вошел в тот ресторан, где обычно обедал и вместо любимой лазаньи с сыром, заказал бутылку виски. Спустя час, он послал помощнику записку, что неотложные дела, заставляют его взять на полдня выходной.
В Министерстве он появился за полчаса до конца рабочего дня. Молча взял документы для работы и отправился домой. В кабинет.
Увиденное в обед, никак не хотелось укладываться в голове. Измена жены настолько больно ранила его по гордости и самолюбию, что даже адекватно мыслить получалось с трудом.
Ладно бы любовник – думал он, сидя за рабочим столом и вертя в руках бокал с виски. – Но любовница??!!!! БЕЛЛА??!!!!
В магическом мире однополые связи были в порядке вещей. Но Люциус всегда считал их пару традиционных нравов в сексе. По крайне мере Нарциссу Точно.
Не в силах сидеть, он поднялся на ноги. Документы взятые для работы на дом…не было прочитаны ни буквы.
Взгляд его зацепился за портрет жены, висящий над камином.
- Подлая…! – прошипел он, но так и не смог подобрать достойного эпитета. Разглядывая изображение, при воспоминании о сегодняшнем ярость закипела, он со всего размаха, кинул стакан в стену, возле портрета. Картину и деньги, что он отдал художнику, было откровенно говоря жаль.
- Как ты могла?!...
Следующей в камин полетела бутылка.

Легкий стук привлек его внимание. Резкий поворот головы в сторону двери. На пороге стояла Нарцисса.
Кто бы сомневался….
Словно наблюдая издали, Люциус понял, что он, запрокинув голову рассмеялся. Мужчины не склонны к истерике. Кажется. Вспомнив про это, он внезапно умолк. Совершенно не обращая внимание на жену, он прошел к столу и взял с него пачку маггловских сигарет. Настроение было паршивым настолько, что элитных сигар просто не хотелось.
Прикурив, он отошел к окну. Глубоко затянувшись, он выпустил едкий дым с ароматом яблока в воздух.
Что, извиняться пришла?
Часы пробили три удара. Где-то за окном гаркнула ворона-полуночница. И все снова стихло. Огонь, «подогретый» виски, яростно бушевал в камину. Под стать настроению.
- Неужели Беллочка уже ушла? – слова резали накалившуюся атмосферу не хуже ножа. – Я думал она останется на ночь. Вы же так прекрасно смотрелись вместе. Я решил тактично удалиться и не мешать.
Люциус все же соизволил посмотреть на жену. Весь его вид говорил о презрении.
Интересно, что она сейчас предпримет? Броситься на колени и станет рыдать о прощении или гордо вскинув голову уйдет?
Образ заливающейся слезами жены у его ног вопреки всему не вызвал омерзения или ненависти. Он его возбудил. Этакая падшая грешница. Ева, вкусившая запретный плод.
Обнаженная Нарцисса, с распущенными волосами у его ног…. И он…падший Люцифер…
Стало трудно дышать.
Ты спятил, Люциус Малфой – услужливо нашептало сознание.
Мужчина в несколько шагов преодолел расстояние между ними. Бить он ее не собирался. Это для него слишком низко. Чтобы не говорили, у Малфоя были жесткие принципы. Да и к тому же, в детстве, он видел, как отец мог с легкостью ударить жену при ребенке, если ему то-то не понравилось.
- Почему Нарцисса? Почему?! – не спросить он не мог. – Я могу понять, что я не идеальный любовник. Ты могла бы себе завести любого другого. Мужчину! Почему она? ПОЧЕМУ?!!!
Про такое понятие как инцест, он уже молчал.
Малфой сорвался на крик. Впервые. До сего момента, он никогда не повышал голоса на домашних. В лучшем случаи колкий взгляд и прохладные слова.
Сегодня она задела его за живое. Вывела из равновесия настолько, что он, наконец «снял маску». Показал, что Люциус Малфой живой человек, способный на эмоции, на боль, на разочарование.
Отвернувшись, он отошел к столу. Видеть женщину, ему казалось невыносимым.

Исповедь Нарциссы была достойна лучших оваций. Люциус не мог припомнить момента, за всю их совместную жизнь, чтобы когда-либо был такой скандал. Нет, целая драма!
Мерлин, какое это имеет значение?! Тебе бы было легче, если бы я завела любовника? Я не понимаю…
Снова смешок. Мужчина резко схватил ее за руку. Но порыв гнева быстро прошел и он ослабил хватку, понимая, что ей может быть больно.
Я не стану таким же ублюдком, как Рекс!.. Не трону ее.
Вместо ударов и заламывания рук, он принялся покрывать поцелуями ее кисть. Но они могли сравниться с поцелуями дементоров, чей холод замораживает душу. Так себя Люциус мог вести лишь с любовницами и уличными девками, которыми можно было просто попользоваться и выбросить, как выцветшую мантию.
- Ты действительно не понимаешь. Вижу . Другой мужчина, был бы признаком моего невнимания и плохого ложа. А вот женщина… Этого уже я не могу понять.
Я бы никогда…никогда не предала бы тебя таким мерзким способом. Это бы значило, что я…что я…не люблю тебя…
- Ты. Уже. Предала. Меня – тихо, но твердо проговорил Люциус, рябя каждое слово, словно лесник палено топором.
Белла никогда не сможет занять твое место…
- А в твоей жизни когда-то было место для меня?! – он ухмыльнулся и отпустил руку женщины. Мягко и плавно, словно ничего и не произошло. – Сегодня, я увидел доказательства обратного. Я думал, что у нас что-то большее, чем брак по расчету. Я горько ошибся…
Тон действительно был горьким. Но слова о Беллатрикс чертовски сильно задели его. Казалось, что одно только упоминание ее имени, приводило Малфоя в безудержную ярость. Вот именно на этом моменте его и осенило. Ревность. Он ревновал как старшекурсник, любимую девушку к другу.
Нарцисса так эффектно рухнула на пол, что у мужчины невольно перехватило дыхание. Ее волосы разметались по полу, шаль слетела с одного плеча, а подол ночной рубашки чуть порвался. Чудесное зрелище. Безумство, граничащее с желанием.
- Прости меня. Прошу, прости меня, Люциус…Я не за что не хотела причинить тебе боль, поверь.
Было что-то в ее тоне такое, от чего Малфой не мог не поверить в истинность ее раскаяния. А еще невольно вспомнился его недавний случай с Драко. Но про это лучше помолчать. Он Люциус Малфой. Ему можно все. Абсолютно все. Другим членам его семьи - нет. Патриархат среди аристократии еще не отменили.
Как-то вся злость поутихла. Ударить, Люциус ее не мог. Не его метод. А вот наказать…
Глянув сверху вниз на супругу, Люциус чуть заметно улыбнулся уголками губ.
Можно и наказать, почему нет?.. Проучить так, сказать.
Быстро переменив тактику, Люциус решил начать свою «игру». Наклонившись, он приобнял ее за плечи и помог подняться на ноги. В магическом мире о нем ходили разные слухи. Одним из них было то, что он слыл человеком весьма непредсказуемым. Недаром же Лорд называл его «скользким другом» Тут дело было не только в умении выпутываться из ситуаций. Но еще и намек на то, что не понятно, где он в маске, а где нет.
- Все в порядке, ma cher – успокаивающим тоном, очень ласковым проговорил он. Развернув Нарциссу лицом к себе, он поменял положение их так, что она оказалась спиной к столу. Шаг и она уперлась в столешницу.
- Я уже не злюсь. Все в порядке ведь у каждого бывают свои увлечения. У тебя инцест с сестрой. У меня с нашим сыном. Бывает.
На лице самое радужное выражение, а вот взгляд… Рука скользнула к ее горлу, но не сжала, а очень ласково провела по сонной артерии, опустилась чуть ниже.
Все под полным контролем. Сегодня ты сделала мне очень больно.
- Знаешь… - голос стал завораживающим, словно ветерок, нашептывающий свою колыбельную. – может это и я не прав. Ты сегодня так страстно отдавалась ей. Ноги были широко раздвинуты…ты так извивалась в ее объятиях. Так трепетно и нежно отдавалась ей.
Ложь, обман, игра. Но душа металась, а сердце обливалось кровью. Как же больно.
Последняя свеча потухла, жалобно щелкнув фитильком. Теперь только камин освещал их фигуры и все что было в комнате. «Пьеса» продолжалась.
- Так почему бы тебе не отдаться мне, прямо здесь, сейчас, на этом столе?..
Секундная заминка, они поменялись местами. Теперь у стола, стоял Люциус и то, что он задумал…. Лишь для того, чтобы проучить жену.
- Раздевайся – резко приказал он так, как обычно разговаривал с персоналом в элитных заведениях окраин Парижа. Улыбка не сходила с его лица. Тон голоса даже не был превышен. Люциус умел владеть голосом.
А та минутная слабость в начале с истерикой и криками. Он уже сожалел об это. Сожалел, что показал себя живого. Показал в себе человека. Единственный урок, что он запомнил от своего отца, гласил, что никогда и не перед кем нельзя показывать насколько ты уязвим. Сегодня он показал. Это было ошибкой.
Пусть лучше думает, что я скотина и падонок… Так будет лучше для нее же.
Нельзя! Нельзя показывать человечность! Дать увидеть, что больно!
На секунду, он опустил взгляд и отвернулся, чтобы снова «надеть» маску на лицо.

Заявление об инцесте с Драко, Нарциссу довольно таки неплохо напугало. Этого и хотел Люциус. Можно было бы остановиться, но он хотел большего. Она его задела за живое. Уколола и причинила боль. Возможно, это ребячество, но горьковато-приторный привкус мести играл на губах. Сегодня, Нарцисса жестоко растоптала его гордость. Мужчина теперь хотел того же. С той лишь разницей, что гордость ее будет задета слегка. Разыграна словно на спектакле.
Пощечина была неожиданной. Слишком внезапной и слишком болезненной для рамок приличия удара у леди.
Он непроизвольно дотронулся кончиками пальцев до алеющей щеки. Не было ярости или злость, лишь удивление.
Не смей говорить со мной в таком тоне, – Я – дочь благородного и древнего рода Блэк, а не одна из твоих шлюшек из Лютного Переулка, если ты забылся, Люциус!
Когда было необходимо, леди Малфой всегда умела за себя постоять. Любого другого, этой пощечиной и последовавшей тирадой, полной боли и гнева, можно было напугать и разозлить. Но Люциус не был любым другим. Просто так в этой жизни не бывает ничего. Недаром говорят, что муж и жена одна сатана. Они стоили друг друга. Они были единым целым.
Мужчина не сколько не испугался. Даже наоборот, эго это развеселило и вызвало чувство гордости.
Вот стерва – с чувством влюбленности и каплей восторга подумал он. С каждой минутой, слово наказание приобретало абсолютно противоположный смысл. Так сказать, слово обрастало кавычками.
В любом случаи, Люциус желал еще раз показать, кто здесь в доме хозяин.
Мне кажется, или ситуация принимает иной оборот? Ее этот яростный взгляд, гордо вздернутый подбородок. Беда Малфоя всегда была в том, что в его сложном характере ярость всегда смешивалась со страстью. Внешне, Нарцисса всегда была покорна и кротка, но вот в душе ее жила бунтарка. Возможно, она и сама не знала об этом. Зато Люциус видел сейчас многое. Достаточно было заглянуть в эти голубые, полные ярости глаза.
Этот «огонь возмездия» погас так же быстро, как и вспыхнул, едва женщина осознала, что ударила его. Вполне предсказуемо испугалась, даже в какой-то степени правильно. Конечно до сего дня, муж ее никогда не бил, но и предел бывает всему. Они ходили по лезвию ножа. Шаг в сторону и кто-то упадет. Так может лучше прыгнуть вместе, добровольно?
- Конечно не шлюшка – усмехнулся Люциус так спокойно, словно ему закатила истерику очередная любовница. – Потому что шлюхам, я плачу...
Не дав жене опомниться и залепить ему еще пощечину на другой щеке, для симметрии, Люциус резко превлек женщину к себе и впился в ее губы страстным поцелуем. Это единственное, что он смо себе позволить. Раз уж он решил ее наказать, то должен довести дело до конца. Только вот в дело вмешались другие неизвестные силы. Хотя….довольно таки известные. В дело вмешалась Природа.
Именно в этот момент, Люциус был возбужден. Сейчас он хотел Нарциссу возможно как-ниогда в жизни! Причины этому он не хотел понимать. Копаться в себе он будет потом. Позже. А сейчас, нужно было закончить «урок».
С трудом удерживаясь от желания, схватить ее на руки и усадив на стол, взять в сию же секунду, мужчина нашел в себе силы оторваться от ее губ. Целовал он так горячо и страстно, словно последний раз в жизни и завтра наступит конец света.
Резкий рывок, тело Нарциссы невольно дернулось. Послышался треск разрываемой ткани. Через мгновение, женшина предстала перед ним совершенно нагая. Малфой скользнул взглядом снизу вверх по ее телу, немного долже задерживаясь на груди. Это была ошибка, потому что по телу пробежал словно электрический разряд и стало невыносимо жарко. В паху уже пульсировало от желания.
Мерлин, помоги мне сдержаться! – взмолился он, пытаясь сохранить лицо. – Ох, Нарцисса, как же я тебя хочу!..
Мужественно борясь с физиологией, разум пытался охладить пыл воспоминаниями предательства жены, да вот только желания все равно брали вверх. Оставалось совсем немного потерпеть, а потом уйти куда-нибудь в один из борделей, снять пару шлюх на всю ночь. С длинными светлыми волосами… Нет, лучше черными – оскорблять лик жены он не был намерен. И упившись до беспамятства дать волю эмоциям.
- Я сказал же, раздевайся…
Снова тишина. Часы пробили четыре удара, словно возвращая находящихся в комнате к действительности. Камин почти потух, жалобно треща последними искорками в надежде на возрождение. Нарцисса все еще стояла перед ним и кажется дрожала. То ли от холода, то ли от стыда, а то ли от гнева. Впрочем, ему все это могло привидеться.
- Ну? Чего стоишь? На колени! – твердым, хорошо поставленным голосом произнес он. Ни капли эмоции. Каменная маска лице.
А что бы Нарцисса все правильно поняла, что от нее теперь требуется, Люциус стал медленно, смотря жене в прямо глаза, расстегивать  пуговицы рубашки. Когда с ней было покончено, рука с многозначительным намеком замерла на ремне. Другая рука снова потянулась к месту пощечины.
- Бить пощечины, Вы я вижу научились, мадам… Теперь, я думаю стоит развить еще один Ваш талант… Вашим рукам я нашел лучшее применение. Да и не только рукам.
Он облизнул губы, совершенно ярко намекая о языке и губах.
Малфой не знал, насколько было Нарциссе известно, но люблю из своих любовниц и девок на ночь, он исключительно звал на «вы». Тут уже он хотел создать психологический фактор. Но не знал, что известно Нарциссе и пошел ва-банк.
- Что ты творишь! Остановись! – кричал здравый смысл, который заткнуть мешала совесть. – Она же твоя жена. Ты смертельно оскорбишь ее!
Благородство не позволяло сотворить такое с любимой женщиной. Зато задетое самолюбие и гордость подстрекали. Люциус колебался и сейчас, все зависело от поведения жены.
Только не провоцируй, иначе я сорвусь – мысленно молил он, отводя взгляд. Смотреть на Нарциссу не было сил.

Не осознавая этого, она сама себя загнала в ловушку. Мужчина являлся охотником по своей натуре. Любой мужчина. Инстинкты всегда правили миром. Только кто-то контролировал их, а кто-то давал абсолютную волю. Люциус всегда старался держаться середины. Так и тут, раз жертва бежит, значит нужно догнать.
Опершись рукой о столешницу, мужчина одним махом его перескочил, даже не смотря на то, что он был довольно таки широким. В следующее мгновение, Нарцисса оказалась прижатой к стене. Его пальцы сомкнулись на горле женщины, но не сдавили, позволяя свободно дышать. Уж чего-чего, а душить ее не входило в планы. При любых других обстоятельствах, захват показался бы очень интимным и сексуальным.
Люциус наклонился и немного болезненно прикусил мочку уха Нарциссы.
- Я. Сказал. На. Колени – тихо проговорил он ей в самое ухо. – Не заставляй меня каждый приказ повторять дважды, дорогая!
Не давая ей опомниться, мужчина надавил на ее плечи, заставляя опуститься вниз.
Честно говоря, было просто чудом, что при ее сопротивлении, он не применил силу. Метку Упивающегося, Темный Лорд никогда не давал за красивые глаза. Сколько бы денег Люциус не подарил ему. Упивающимся мог стать только тот, у кого это в душе. Люциус им был. Нежный, но опасный любовник. Он мог с той же легкостью, что возносил на вершину блаженства, мог просто убить. Он мог запросто убить шлюху, если бы та начала сопротивляться его желаниям. Всего лишь одним махом, не задумываясь и не ценя ее жизнь. Люди подобного сорта не считались им за людей.
Нарциссе стоило отдать должное. Держалась она стойко. Истинная Блек! Достойная ведьма этого благородного рода.
- Нарси, Нарси, Нарси… - тихий смешок. – Неужели за столько лет брака, ты так и не поняла, что сопротивляться мне бесполезно? Я всегда получаю то, что хочу.
Разумеется, все его слова были ложью. От первого до последнего слова. Он играл с ней. Ведь главное напугать. Он слишком ее любил, чтобы причинить на настоящему сильную боль. Как физическую, так и моральную.
Вот только твою любовь получить не смог….
Именно эта мысль отрезвила его. Он никогда не был ею любим. А после сегодняшнего никогда и не будет. Психологическая травма об унижении, была нанесена жене сегодня уже достаточно. Словно очнувшись, Люциус понял, что не может так поступить с ней. Не сможет и главное не хочет унижать ее до такой степени, ставя на колени как действительно самую последнюю прожженную девку из Лютого переулка.
Он отринул от нее словно от огня. Тяжелый выдох. Кажется, его начало трясти.
Черт! Что же я творю! Я не могу так!
- Прости… - только и смог тихо выдавить он.
Взмах волшебной палочки и ночная сорочка, уже целая и невредимая легла ему в руки. Осторожно надев ее заново на жену, он отступил на несколько шагов.
- Я не должен был так с тобой поступать…. – глухо сказал он, опуская взгляд.
Что бы ты не совершила, но наказывать подобным образом тебя я не стану. Я не чудовище.
- Лучше иди спать, пока я не совершил еще большее зло…
Резко развернувшись, Малфой направился к дивану и буквально рухнув на него, закрыл лицо руками.
Завтра, скорей всего он наложит на нее Обливейт. Но это будет завтра…
Тем не менее его возбуждение все еще требовало удовлетворения, хотя кажется он уже и не обращал на это внимания, погруженный в свои мысли.

Нарцисса молча поднялась и нетвердой походкой пошла в сторону двери.
Ну а ты чего ожидал? – прозвучал в голове предательский внутренний глас. Почему-то голосом Абраксаса. В любой ситуации, когда ехидная совесть не давала покоя, она всегда принимала «лик» его отца. Возможно потому, что этого человека, Люциус больше всех ненавидел в своей жизни. Лютой, иступленной ненавистью.
Отчаянно захотелось вернуть жену. Удержать и все ре разобраться в том, что произошло сегодня. Да вот только разбираться не хотелось. Горькое желание забыть весь этот кошмар, было единственным спасением.
Что же мы творим?!..
Словно по волшебству, услышав безмолвные мольбы, Нарцисса остановилась. В следующую секунду, она подошла к мужчине. Он не видел этого, слишком погруженный в свои отчаянные мысли. Он это просто почувствовал. Ощутил ее присутствие рядом.
Ее поцелуй в лоб был настолько целомудренным, что на мгновение это могло показаться издевательством. Прикосновения были полны нежности. Она извинялась.  За многие годы брака, им слова были не нужны. Достаточно просто взгляда или прикосновения, чтобы все понять без слов. Это-то и пугало. Они слишком привязались друг к другу. Стали единым целым.
Он хотел обнять ее, но в тоже время боялся, как отреагирует Нарцисса.
Минуты текли, отмеряемые едва слышным тиканьем часов. Ничто не нарушало тишину в доме и их единение.
Наконец, Люциус решился очень осторожно приобнять ее за плечи.
- Тебе не стоило идти сюда. Тем более ночью. Я ведь… - он нервно сглотнул, представляя, чтобы произошло, не остановись он во время. – Я ведь мог просто тебя убить!..
А потом всю оставшуюся жизнь, мучиться от осознания содеянного…
Прочем, после такого его жизнь была бы весьма недолгой.
Вся сегодняшняя ситуация ясно показала Люциусу, насколько он до сих пор не научился держать себя в руках. Было стыдно.  Малфой отчетливо представлял себе какое разочарование постигло сегодня его жену.
Но еще его беспокоил другой вопрос…
С нежностью и трепетом, он коснулся подбородка жены. Долгое время он смотрел в ее глаза, словно выражая сожаления и говоря, что это он во всем виноват. Затем наклонился и осторожно поцеловал в уголок рта. Едва ощутимым поцелуем.
Я прощаю тебя… Чтобы ты не сотворила, ты уже будешь прощена.
- Скажи, почему ты вернулась?
Ведь после всего произошедшего, она могла просто уйти. На утро собрать вещи и переехать в любой другой дом, благо недвижимость у Люциуса было предостаточно, причем в любой точке мира. Разве что пришлось бы «играть» счастливую семью перед обществом. Семья Министра, это не просто жена и сын. Это эталон, бренд. Марку держать стоило бы в любом случаи.
Ему было важен ответ на этот вопрос.
Когда ярость прошла, как же внезапно, как и возникла,  Люциус посмотрел на ситуацию под иным углом.  Ну и что с того, что Нарцисса развлекается с Беллатрикс подобным образом. По большому то счету и он не без греха. Стоит даже просто вспомнить оргии у Темного Лорда, которые вряд ли когда заканчивались традиционным сексом. У каждого из них были свои тайны.
Просто мужчина никак не ожидал, что поступок Нарциссы больно заденет его мужское достоинство.
Зря я про Драко сказал…Теперь она Мерлин знает, что будет думать…

И история наших семей пополнилась бы еще одной темной, кровавой тайной. Знаешь, мне бы даже понравилось. Тебе прекрасно известно, как я люблю трагедии, дорогой, -
Люциус невольно вздрогнул от тона, с которым говорила Нарцисса. Было в нем что-то истеричное.
Зато его вопрос о ее возвращении застал женщину врасплох или Малфою по крайне мере, так показалось.
Я…я не знаю. Я почувствовала, что не хочу пересекать порог этой комнаты с грузом неразрешенной ссоры, -
Подвоха в словах не было, но судя по той осторожности, с коей женщина отвечала, позволяло задуматься – а все ли она сказала?..
Показалось, что сказать хотела что-то другое.
Иллюзии, это заразно! – мысленно усмехнулся мужчина, проводя подушечкой указательного пальца по правой щеке жены, такой нежной и теплой на ощупь.
Тут дело было даже и не в ссоре… Что-то иное остановило ее. Отчаянно захотелось поверить в ее чувства. Но разве могут быть чувства в браке аристократов? Вряд ли. Впрочем, ревность – самое яркое доказательство. Даже чувство собственничества тут не причем. Люциус невольно поймал себя на мысли, что в порыве ярости, он задавал сбе вопрос, почему она предпочла Беллу ему. При собственнических позициях, он бы просто разозлился на Беллатрикс, за посягательство на собственность. Нарцисса бы тут вообще оказалась не у дел. В любом случаи, копаться сейчас в себе не хотелось совершенно.
Лунны свет прокрался к лицу женщины и несмело, почти стесняясь, озарил своим серебристым светом. От чего, Нарцисса показалась сказочной феей из леса. Именно про такую фею, когда-то Александра читала сказки маленькому Люциусу.
- Ты так прекрасна… - едва слышно прошептал он ей, наклоняясь и даря легкий поцелуй в губы. Почти целомудренный поцелуй, за которым последовал более глубокий, на парвах супруга и главы рода. – Запомни, mon angel, я убью любого, кто посмеет посягнуть на эту красоту.
Это не было угрозой. В голосе, во всю преобладали нотки романтизма и некоего трепета. Такого, с каким обычно признаются в любви. Это не было игрой слов или интонаций. Это была правда. Возможно та редкая правда, что мог позволить себе Люциус Малфой даже по отношению к супруге. 
- Я первый ее открыл, первым, сорвал этот прекрасный цветок. Так что наслаждаться им, буду я и только я!
Улыбка скользнула по его лицу и словно в подтверждении этих слов, мужчина, совершенно не стесняя, как будто, так и надо, по-хозяйски запустил руку под сорочку Нарциссы, касаясь ее груди. Не капли насилия или принуждения. Только ласка. Сегодня он и так оказался достаточно груб. Губы пометили территорию, жарким поцелуем на шее.